Вот сейчас по всем углам городов, интернета только и одно: не поздно поменять свое тело и фигуру, займись собой.купи таблетки, сходи в фитнес зал! И прочее, нет это конечно же хорошо иметь красивое и здоровое тело, но а нечего ли вы не забыли? Почему нет таких вывесок как: поменяйте себя изнутри, станьте добрее, научитесь прощать и любить? Разве это не главные ценности, или тело стало дороже души?
Меняйте свои тела, покупайте косметику, делайте макияжи носите модную одежду.Но знайте за оболочкой образуется гниль если ты не будешь лечить себя и душевно.Хоть ты и 3 кг штукатурки на себя насыпь, хоть по 6 раз в день ходи на спа процедуры, твоя душа от этого не поменяется.

Вдыхаю свежий утренний воздух, солнце пригревает, в глазах взрываются звезды… Я уже реже слышу карканье надоедливых ворон, сегодня я впервые за зимние дни услышала как голубь напевает мотивы кукушки, значит… весна пришла… земля тает.подсыхает и греется, зрачки увеличиваются, кровь быстрее свертывается, сердце чаще стучится.В душе уже расцветают цветы и их опыляют пчелы, хотя до теплой поры еще ждать и ждать… Тепло враз потекло струями по моим венам и хоть мое больное сердце сжалось от боли, я не подаюсь этому и иду дальше… иду навстречу солнцу.

мужчины тоже плачут и страдают, но это редко можно увидеть, в отличии от нас они не хотят показать себя слабыми и не плачутся в плечо каждому

Я думала с приходом весны внутри как-то все наладится, мысли и воспоминания развеются, мозги и сердце подружатся но не тут то было.Вселенная моя все таки не открылась, а наоборот провалилась, проломалась, как балка на которой стоят человек сто.
Моему миру надоело, он посмотрев и поняв все, плюнул и ушел.
И стало пусто.

Однажды все мы сравняемся с землей, будем лишь прахом, пеплом.Так что внешняя наша красота не вечна.

-Вообще по телефону легко сказать не то что надо.

Первое дело, которое требует от поэта его служение,- бросить «заботы суетного света» для того, чтобы поднять внешние покровы, чтобы открыть глубину. Это требование выводит поэта из ряда «детей ничтожных мира».

Бежит он, дикий и суровый, 
И звуков и смятенья поли, 
На берега пустынных волн, 
В широкошумные дубровы.

Дикий, суровый, полный смятенья, потому что вскрытие духовной глубины так же трудно, как акт рождения. К морю и в лес потому, что только там можно в одиночестве собрать все силы и приобщиться к «родимому хаосу», к безначальной стихии, катящей звуковые волны.
Таинственное дело совершилось: покров снят, глубина открыта, звук принят в душу. Второе требование Аполлона заключается в том, чтобы поднятый из глубины и чужеродный внешнему миру звук был заключен в прочную и осязательную форму слова; звуки и слова должны образовать единую гармонию. Это — область мастерства. Мастерство требует вдохновения так же, как приобщение к «родимому хаосу»; «вдохновение, — сказал Пушкин, — есть расположение души к живейшему принятию впечатлений и соображению понятий, следственно и объяснению оных»; поэтому никаких точных границ между первым и вторым делом поэта провести нельзя; одно совершенно связано с другим; чем больше поднято покровов, чем напряженнее приобщение к хаосу, чем труднее рождение звука, — тем более ясную форму стремится он принять, тем он протяжней и гармоничней, тем неотступней преследует он человеческий слух.
Наступает очередь для третьего дела поэта: принятые в душу и приведенные в гармонию звуки надлежит внести в мир. Здесь происходит знаменитое столкновение поэта с чернью. Чернь требует от поэта служения тому же, чему служит она: служения внешнему миру; она требует от него «пользы», как просто говорит Пушкин; требует, чтобы поэт «сметал сор с улиц», «просвещал сердца собратьев» и пр.